HRW: “Репрессии китайских властей против мусульман в Синьцзяне”

В начале сентября Хьюман Райтс Вотч опубликовала 117-страничный доклад о положении мусульман СУАР (Синьцзян-Уйгурского автономного района), Восточного Туркестана, находящегося под китайской оккупацией.

В докладе под названием  “Искореняя идеологическую заразу’. Репрессии китайских властей против мусульман в Синьцзяне”,представлены факты массовых произвольных задержаний, пыток и жестокого обращения, а также тотального контроля за повседневной жизнью мусульман СУАР.

Все факты, приведенные в докладе добыты в ходе бесед с непосредственными очевидцами произвола китайских властей.

“13-миллионное мусульманское население тюркского происхождения в нарушение международных норм о правах человека подвергается в СУАР принудительному политическому индоктринированию, коллективному наказанию, ограничениям на свободу передвижения и коммуникации, все более жестким ограничениям на религиозную практику и тотальной электронной слежке”, – говорится в докладе.

“Произвол китайских властей в Синьцзяне по своим масштабам не имеет аналогов за последние десятилетия”, – говорит Софи Ричардсон, директор Хьюман Райтс Вотч по Китаю.

Активизация репрессий в отношении мусульман СУАР началась еще в 2014 г. после того, как китайские власти развернули кампанию под названием “Мощный удар”. Но с конца 2016 г., после того как в Синьцзян был переведен из Тибета секретарь компартии Китая Чэнь Цюаньго, произошла резкая эскалация напряжения. С тех пор количество массовых произвольных задержаний беспрерывно нарастает: людей отправляют как в официальные следственные изоляторы и тюрьмы, так и в т.н. “лагеря политического перевоспитания”. По независимым заслуживающим доверия оценкам, в политлагерях находится порядка миллиона человек. Там мусульмане тюркского происхождения учат китайский, привыкают “славить” Компартию и осваивают касающиеся преимущественно их правила. Тех, кто не желает «учиться» или не показывает хороших результатов – ждет наказание.

На воле уйгуры в Синьцзяне подвергаются таким чрезвычайным ограничениям, что во многих отношениях их жизнь не слишком отличается от лагерной. Передвижения произвольно ограничиваются административными мерами, блокпостами и практикой изъятия паспортов, которые затем хранятся в полиции. Идет постоянное политическое индоктринирование, включая обязательное присутствие на церемонии поднятия китайского флага и на собраниях по политвоспитанию или осуждению «неправильных проявлений», а также посещение «вечерних школ» китайского языка. Беспрецедентный уровень контроля за религиозной практикой равносилен фактическому запрету Ислама в регионе.

Население СУАР постоянно подвергается всепроникающей слежке. Власти поощряют взаимные доносы соседей и задействуют самые современные технологии тотальной электронной слежки с использованием QR-кодов, биометрической информации, искусственного интеллекта, шпионских программ в смартфонах и больших данных. К слежке привлечено больше миллиона чиновников и правоохранителей – вплоть до таких методов, когда прикрепленный куратор должен регулярно навещать своих подопечных по месту жительства.

“Никто не может пошевелиться, потому что наблюдают по видеокамерам, а потом через какое-то время голос из динамика говорит, что можно на пару минут расслабиться. Тот же голос дает команду на движение …, за нами все время наблюдали, даже в туалете. В лагере мы все время под стрессом были”, – рассказал один из побывавших в политлагерях несколько месяцев, май 2018 г.

“Я не подчинялся их порядкам… Посадили меня в карцер… Это где-то два на два метра, есть не дают, пить не дают, руки скованы за спиной, и нужно круглые сутки стоять без сна”, – свидетельствует другой пострадавший о пережитом в лагере.

“В общей сложности пять чиновников … по очереди меня проверяли [дома]. И они должны были фиксировать, что проверили… На фотографиях они мне политинформацию читают, или как я им постель на ночь стелю, или как они спят на диване”, – рассказ беженец по имени Айнур.

“С начала 2017-го два раза в неделю чиновники приходили. Некоторые даже на ночь оставались. Сначала приходило начальство: составляют список, новых «родственников» тебе назначают… [Эти «родственники»] общались с моим сыном, с внуками, фотографировались, за стол садились, спрашивали: «Где муж, куда уехал?» Я была не на шутку напугана, делала вид, что занята с внуками. Боялась, что сорвется случайно с языка, что муж уехал [за границу]. Так что отмалчивалась”, – сообщает Айнагуль, которая уехала из Синьцзяна в 2017 году.

Примечательно, что в последние годы правозащитники по всему миру высказывают недоумение по поводу игнорирования властями мусульманских стран происходящего на территории Восточного Туркестана. Кроме того, правозащитное сообщества отмечают участившиеся выдачи политических беженцев-уйгуров Китаю такими странами, как Египет, Малайзия, Турция и Пакистан, т.е. мусульманские страны предпочитают сотрудничество с Китаем безопасности своих бежавших от жесточайших преследований единоверцев.